Но также к тому, что меньше денег получат профбоссы из «Рабочих комиссий» и ВСТ, региональные политики и предприниматели типа Виторино Алонсо, так что выступления поддерживают даже мэры от Народной партии и правые политики.
2) Поэтому конфликт представляется немного
щекотливым, поскольку на карту поставлены многие интересы. То, чего
больше всего добиваются в отрасли – это субсидии для того, чтобы можно
было досрочно уйти на пенсию на хороших условиях, в профбоссы,
предприниматели и политиканы продолжали «сосать сиську». При этом
забывается о количестве теряемых рабочих мест, отсутствии инвестиций для
возрождения региональной экономики, о том, куда девались деньги,
пропавшие из субсидий, приходивших из Брюсселя, о том, что уголь – это
источник не альтернативной энергии, а стратегический, и добыча наносит
ущерб окружающей среде и т.д.. и т.п.
3) С другой стороны, CNT исторически
обладала небольшим организационным присутствием и ограниченным влиянием
в угольном деле, а в ходе реконструкции отрасли оно на практике свелось
к нулю. Она не смогла создать своих профсоюзов на шахтах, и ее работа
ограничивается деятельностью разрозненных членов. Это исключительная
территория «Рабочих комиссий» и профсоюза SOMA,
входящего в ВСТ, которые контролируют даже рабочие места, так что для
получения работы требуется членство в этих профсоюзах. Все, что мы можем
сделать, – это помогать выступлениям, принимая участие в проводимых ими
мероприятиях и распространяя заявления, которые объясняют
нашу позицию. В угольных бассейнах есть наши товарищи, которые
участвуют в акциях, проходящих в эти дни, и в митингах перед шахтами,
где заперлись протестующие. Проводимая в понедельник всеобщая забастовка
в угольных бассейнах пользуется поддержкой и будет сопровождаться
присутствием анархо-профсоюза, и мы призываем астурийский пролетариат
усилить проведение забастовки и способствовать ее распространению.
4) Что касается нынешних выступлений, то
радикализм, который предполагается на основе информации СМИ (достаточно
размытой и предвзятой, в ожидании возможного эффекта распространения), –
скорее по форме, чем по сути. Протест не ставит под вопрос ни власть
имущих, которые принимают решение о будущем угольной отрасли и
распоряжаются ею, ни сообщничество профсоюзных бюрократий, несущих свою
долю ответственности за ситуацию в угольных бассейнах. Вопрос, как
кажется, сводится к тому, чтобы предотвратить дальнейшее ухудшение
ситуации, добиться того, что было, не достигая никакого прогресса в
соотношении сил между трудящимся классом и его противниками.
Все, как кажется, развивается по писаному сценарию,
которым все связаны, и выступления прекращаются, когда бюрократы дают
сигнал к отступлению. Степень влияния отдельных «автономных» секторов
весьма ограничена из-за практического отсутствия ассамблей; те же,
которые существуют, просто повторяют позицию крупнейших профсоюзов.
За всем этим стоит проблема профсоюзной модели, от
которой рабочее движение этой страны страдает вот уже 30 лет:
исчезновение ассамблей как орудия трудящихся для решения своих проблем и
передача этого решения в руки делегатов в комитетах предприятий, что
предполагает практическую неспособность движения выражать автономный
ответ трудящегося класса. И это дало свои результаты: с рабочим
движением, связанным по рукам и ногам, соотношение сил в нынешнем
эпизоде классовой войны, определяемой как «кризис», полностью смещено в
сторону капиталистического класса, который навязывает свою стратегию без
всякого противодействия.
Наконец, поскольку мы в CNT всегда
отстаиваем и продвигаем классовую солидарность, то не можем умолчать в
своей среде о том, что шахтеры как коллектив до сих пор не слишком
выделялись своей солидарностью с другими коллективами. Не все свеча, что
горит.
CNT Хихона, Овьедо и Кандаса.
Перевод: КРАС-МАТ
No comments:
Post a Comment